Научные труды
Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов, N43, 2002
Таким вопросом задались гости передачи Владимира Познера "Времена" 19 мая 2002 г. с участием генерального прокурора Устинова, генерала-депутата Гурова, профессора Паина и "свежей головы". Это был нужный разговор, и было высказано много полезных суждений. Однако фундаментальный вопрос: откуда берется экстремизм и как с ним совладать - по сути, остался без ответа. А вопрос этот чрезвычайно важен для нашего общества.
Экстремизм - это форма радикального отрицания существующих общественных норм и правил в государстве со стороны отдельных лиц или групп. Среди его причин - социальная дезориентация части граждан, их недостаточное образование, неудовлетворительное состояние экспертизы, слабость институтов общественного контроля и неэффективная правовая система. Некоторые формы экстремизма имеют исторические корни, что никак не служит его оправданию. Экстремизм характерен для слабо модернизированных обществ, но от него не застрахованы и богатые страны с демократическим правлением. В США действует около 500 экстремистских групп неонацистского, антисемитского и так называемого "сепаратистского" характера. В то же время, в этой стране действует общественный мониторинг за подобными группами, а власти могут спалить целую общину, которая занимается псевдо-религиозным изуверством, отрицая общество и государство. Правда, в ответ могут появиться новые фанатики-экстремисты и устроить террористический акт, как взрыв в Оклахоме в 1996 г.
Экстремистские организации антииммигрантского и неонацистского толка из числа городской молодежи (так называемые скинхеды - бритоголовые), действующие на грани нарушения закона и норм общественной морали, имеются почти во всех странах, где есть минимальная свобода общественных организаций. Таковых нет только в странах с диктаторскими и авторитарными режимами, но там право на экстремизм узурпировано самим режимом, как это было и в Советском Союзе.
В России современные формы антисистемного экстремизма появились с утверждением основ демократического правления, и это в какой-то мере тоже результат демократии. Толерантность демократии допускает проявления нетолерантности, но только до тех пор, пока последняя не угрожает общественным устоям, правам и безопасности граждан.
В России нет достаточного опыта противодействия экстремизму, и уже совершено много ошибок по этой части. Тем не менее, делать это можно и нужно без ссылок на состояние дел в стране и умонастроения населения. Хорошая жизнь не есть гарантия исчезновения экстремизма. Наоборот, может появиться больше материальных возможностей для экстремистской пропаганды и деятельности, как это имеет место в США, где разного рода ультраправые прочно оккупировали Интернет, а свою продукцию они печатают на роскошной бумаге. Да и в России, пока раскачивается федеральная целевая программа утверждения толерантности и профилактики экстремизма, у экстремистов находятся средства, чтобы бесплатно рассовать по почтовым ящикам книгу "Еврейская оккупация России".
Для эффективного противодействия необходим более точный диагноз явления, ибо у него есть особенности в каждой стране. В России распространяется экстремизм ксенофобского толка, основанный на этнорасовой нетерпимости, а также политический экстремизм неофашистского толка, также основанный на идеях группового неравенства и отторжении культурных различий, на пропаганде тоталитарного порядка и ненависти. Именно эти формы наиболее опасны для страны с многоэтничным составом населения. Расизм может существовать и в обществах, где нет особого расового многообразия. Экстремисты придают расовый смысл даже малейшим и воображаемым внешним различиям граждан. Так, например, клише "лица кавказской национальности" и все, что из этого проистекает мерзкого, в том числе и задержания милицией лиц с темными волосами, это есть расизм, в отправлении которого, к сожалению, участвуют и представители власти.
Формой расизма и ксенофобии является и антисемитизм - враждебная пропаганда и действия в отношении конкретных евреев или в отношении еврейского народа и культуры в целом. В СССР антисемитизм существовал больше на государственном уровне. В современной России от этого почти удалось избавиться, но антисемитизм перекочевал на общественно-политический уровень и оказался в арсенале не только маргинальных слоев, но и заметных политических сил и экспертных групп. Снижение уровня антисемитизма в обществе отчасти "компенсировали" антикавказские фобии и антииммигрантские настроения, а также проявления религиозного экстремизма. В самое последнее время ситуация стала ухудшаться по причине резкой актуализации этой проблемы, а значит, и ее пропаганды (хотя и в форме отрицания и осуждения) через средства массовой информации. Многие журналисты никогда не согласятся с тем, что именно они могут стать причиной "новой волны", но это так. Ибо акт речи способен вызывать реальность, а тиражированные слова могут стрелять сильнее пули.
Если Владимир Познер сажает рядом с собой Владимира Жириновского, а во всех телевизионных ток-шоу присутствует Алексей Митрофанов с их разжигающими вражду заявлениями и репликами, а Савик Шустер не может справиться с расистской демагогией губернатора Краснодарского края Александра Ткачева, то в итоге среди миллионной аудитории телезрителей после каждой из подобных передач появляются новые рекруты экстремизма. Обывателю некогда разбираться в митрофановской лжи, что "попробуйте поехать в Баку торговать - там неазербайджанца сразу же выбросят с рынка". На самом же деле и в Баку, и в Ташкенте на рынках торгуют люди самых разных национальностей, но российскому обывателю ответ уже подсказан - выбрасывать азербайджанцев с российских рынков.
По этой причине важнейшей стратегией противодействия экстремизму должна быть политика отказа в публичности. На экранах телевизоров и в печати не только не должны появляться и цитироваться теоретики и активисты экстремизма, но сообщения на эту тему должны носить дозированный и целенаправленный характер без пересказа аргументов и показа "как это можно делать". В большой стране всегда найдутся параноики и неустойчивые элементы, которые воспримут теледемонстрацию парада баркашовцев в Москве или боевую раскраску скинхедов как приглашение к подобному действию. Если трансляции двухлетней давности историй с Макашовым и с баркашовцами увеличили, а не уменьшили число их сторонников в стране (а это так и есть), тогда мое замечание в адрес СМИ справедливо. Пора прекратить строить драматургию всех главных общественно-политических телепередач на опасных эпатажах лидеров ЛДПР!
Следующей стратегией противодействия является просвещение граждан, их знакомство с культурным многообразием жителей страны, историей нетерпимости, геноцида и других преступлений, которые принес людям экстремизм. Иступленный поиск культурной уникальности, "национальных характеров", "исконного образа жизни", "исторических несправедливостей", внутренних и внешних врагов приводят к ужесточению разделительных линий между гражданами одного государства. Российский народ имеет гораздо больше общих культурных и исторических ценностей и социальных норм, чем различий между гражданами по причине их этнической или религиозной принадлежности. Уровень повседневного взаимодействия людей в многоэтничных сообществах и коллективах (включая семейно-родственные) на порядок выше, чем среди представителей политических и интеллектуальных элит, которые никак не могут даже выговорить слова "российский народ" и "россияне". А уж чеченцы для них - это вообще этнографический реликт с родо-племенной социальной организацией и законами шариата. Хотя современные чеченцы жили и живут по тем же советским и российским законам и носят российские паспорта, не желая их обменивать на какие-либо другие.
Экзотизация этнических общностей и придание этничности фундаментального характера чреваты дальнейшей разобщенностью граждан. Именно это создает фундамент для стереотипов и ксенофобии. Если в части российских школ детей учат быть "настоящим якутом" или "настоящим татарином", а не россиянином и ответственным гражданином своей страны, такая национальная система образования является несостоятельной. У нас же до сих пор живет советское клише, по которому "национальная школа" - это не общероссийская, а "адыгейская", "башкирская", а теперь и "русская" и т. д. В некоторых школах и вузах используются книги, в которых излагаются замшелые, питающие расизм взгляды и представления. В них содержатся вопросы к ученикам: "определите свой расовый тип" и тому подобная чепуха. С этого разглядывания школьниками друг друга и начинается расовое мышление, а вслед за ним могут формироваться расистские взгляды.
Школьные и вузовские программы и тексты за последние годы наполнились ненавистническими интерпретациями прошлого. В одном городе или даже школе учебники истории в зависимости от языка могут содержать противоположные версии событий, восхвалять и клеймить одних и тех же культурных героев. К этому добавляется зуд сносить или восстанавливать памятники, переименовывать улицы, менять символику. Лишь бы обозначить "свое", исключительное, а не общее - будь оно славным или трагическим. Образование, не только молодежи, но и взрослых, должно включать правдивую информацию об истории геноцидов, антисемитских погромов и сталинских репрессий, но оно не должно превращать прошлую коллективную травму в предмет сакрального значения и питать идеи реванша и "исправления прошлого" за счет новых несправедливостей.
Современный экстремизм питается не только прошлым, но и новыми мифами и политическими спекуляциями. Одна из них - намеренно апокалиптическая оценка жизни и событий в стране за последние годы в целях борьбы за власть. Политики - от Явлинского до Зюганова, а также каждое новое правительство не могут признать те бесспорные позитивные перемены, которые произошли в России. Стараниями политиков и плохих обществоведов в стране царит риторика жалоб, разжигающая ненависть и экстремизм. Но ненависть нуждается в адресате, и его находят в "мигрантах", "евреях", "кавказцах", "антипатриотах", "западниках" и прочих "не наших".
Следующая стратегия - это общественный мониторинг экстремизма, его профилактика и нейтрализация на низовом уровне. Если в классе учителя не реагируют на обидные клички этнического содержания, появившиеся среди детей и подростков, и не знают, как этому противодействовать, то это плохо. Если родители или преподаватели училища никак не реагируют на то, что молодой человек обрил голову и стал носить черную одежду, а у его кровати появились портреты разных фюреров, то это уже очень плохо. Если взрослые жители и общественные организации не могут остановить появление на улице молодежных групп со свастикой и спокойно взирают, как у их дома продают расистскую литературу, то это уже беда. Если чиновники или другие владельцы помещений сдают помещения для собраний подобных групп, а владельцы типографий готовы печатать все, за что платят, то это есть соучастие в преступлении.
Общество должно мобилизовать свои ресурсы на противодействие экстремизму, понимая, что его жертвами будут не евреи, цыгане, азиаты и прочие, а все граждане. Для этого нужны не только разовые акции, но и повседневные действия массового характера. Нельзя проходить равнодушно мимо нарисованных свастик, а тем более не стоит бояться пойти в суд или выступить экспертом по делам против разжигания розни. В России пока мало общественных советов и групп, которые вели бы подобную работу квалифицированно.
Профилактика и нейтрализация экстремизма нуждаются в поднятии моральной планки, определяющей, что в обществе допустимо и что нет, когда речь заходит об этнической или религиозной принадлежности граждан. Недопустимо в газетах помещать материалы с заголовками типа "Цыгане убили детей", "Неустановленные лица кавказской национальности застрелили банкира" и т. п. Грязный язык СМИ мало кем отслеживается, а уж тем более наказывается. Поэтому поднять планку должно прежде всего само общество, его элита, экспертное сообщество. Ведь прежде чем антисемитские басни про разные "ксении" и "химеры", которые проникают в "тело этноса" и пожирают его, попадают в головы простых людей, все это миллионными тиражами уже было издано в трудах Льва Гумилева. Почти вся экстремистская литература прибегает к ссылкам на более солидные издания и авторов, у которых часто те же аргументы, но только в псевдонаучных формах. Нужны серьезные разговоры и конференции среди экспертов и публицистов на эту тему с выводами научного, морального и административного характера.
Необходимы меры общественного воздействия и нейтрализации в отношении тех, кто уже "вне системы". Разные листки и газетенки, а также группы возникают сначала робко и крепнут, не получая отпора. Наоборот, часто встречают поддержку: "Давайте, ребята! Может, вы и правду говорите". Если вместо этого серьезные и образованные люди найдут время заняться переубеждением, если они смогут предложить "писателям" и "теоретикам" экстремизма серьезные контраргументы и альтернативные занятия, число рекрутов в эту среду станет меньше. Нельзя занимать позицию, что эта часть граждан - прирожденные подонки и всех их "убить мало". Экстремистами не рождаются, ими становятся. И мы все в чем-то за это несем ответственность.
Отсюда вытекает еще одна стратегия - политика вовлечения несистемных экстремистов в более цивилизованную среду, а лидеров-активистов - в, условно говоря, истеблишмент. За последние годы совершили позитивную эволюцию часть лидеров националистических организаций в Поволжье и на Северном Кавказе. Спокойнее ведут себя некоторые в прошлом громогласные активисты национал-шовинистического толка. Заседают в Государственной Думе или конструктивно сотрудничают с региональными властями. Не пробейся они в истеблишмент, неизвестно, какова бы была их эволюция. Истеблишмент комфортен и лучше вознаграждаем. На виду и при деле быть лучше, чем отираться по подмосковным или тольятинским закоулкам. Антисемитизм и другую ксенофобию в голову вбить легче, чем избавиться от нее, но все равно это возможно. В этой же связи нельзя исключать необходимость диалога, в том числе и антиподов или заклятых ненавистников друг друга.
Самая важная стратегия - это государственное воздействие, в том числе правовое преследование экстремизма. В Уголовном кодексе РФ есть статьи, предусматривающие наказание за разжигание межнациональной и межрелигиозной розни и за оскорбление национальной чести и достоинства. Статьи сформулированы плохо, ибо нужно подвергать наказанию не за смутно понимаемые даже учеными дефиниции вроде "национальной чести", а за разжигание (подстрекательство), умышленное или неумышленное, любой формы межгрупповой розни среди граждан и (или) за осуществление насильственных действий на этой основе. Что касается "национальной чести и достоинства", то, видимо, речь должна идти об оскорбительных словах и действиях в отношении тех ценностей, норм и представлений, которые коллективно почитаются представителями той или иной общности (народа, верующей общины) и оскорбление которых наносит безусловный моральный ущерб представителям этой общности.
Но даже в нынешней форме, как показал мой опыт участия в экспертизе по делам Безверхого, Максимовского, Корчагина, закон может и должен работать. Причем работать последовательно и настойчиво и по всей стране, а не просто в виде показательного процесса с шумной прессой и опять же негативной рекламой. И здесь главное - это неготовность нашей судебной системы. На мой взгляд, называть печатно христианство "жидовствующей ересью" или евреев - "унтерменьшами", а цыган - "ублюдками" - это безусловный криминал, требующий наказания. Но каковы знания и представления рядовых прокуроров, судей, судебных заседателей, если многие из них сами мыслят на уровне бытовых стереотипов? Здесь нужны простые и убедительные памятки и справки, нужны семинары и профессиональная специализация. Можно направить за рубеж ведущих и рядовых работников правоохранительных органов или пригласить коллег-специалистов из-за рубежа для того, чтобы воспринять опыт таких стран, как Германия, США, Франция. Нужны учебные программы и пособия для юридических институтов, для школ МВД и многое другое, чтобы переломить ситуацию в правоохранительных органах.
Государство несет главную ответственность за противодействие экстремизму, и оно должно инициировать все необходимые меры и осуществлять необходимые действия по защите общества. Но и общественности пора прекратить беспомощные завывания. Все это заканчивается стыдными для страны визитами в МИД иностранных послов и резолюциями международных организаций с целью унизить и наказать Россию.