Научные труды
Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов, N26, 1999
Если исходить из того, что задача науки-способствовать развитию и решать современные проблемы общества, тогда ситуация применительно к Северному Кавказу выглядит в целом неблагоприятно. Длительное время обществоведение занималось так называемым "кавказоведением", т.е. изучением истории и культурного своеобразия народов (этнических общностей) региона. Выполнено много первоклассных исследований, начиная от археологии и кончая языкознанием. Сложилась отечественная школа изучения Кавказа, представители которой работают в Москве, Санкт-Петербурге и в самом регионе (в исследовательских институтах и в вузах). В последние десятилетия появилась неплохая социология, а в последние годы-политология. И все же обществоведческая экспертиза оказалась не готовой к анализу современных проблем, особенно вопросов трансформаций, конфликтов и управления обществом. Основные интеллектуальные усилия по-прежнему сосредоточены на исторических интерпретациях, обосновании уникальности и цивилизационной отличительности народов, проживающих на Северном Кавказе. Проблемы общероссийской общности, частные интересы людей, социальные и другие проблемы личности, политические мобилизации, обеспечение прав и эффективное управление, современные модернизационные стратегии и другие насущные проблемы не оказались среди приоритетных и изучаются недостаточно. Ученые-обществоведы не научились в должной мере выполнять прикладные, ориентированные на политику исследования с конкретными и ответственными рекомендациями. В свою очередь, политики не умеют обращаться к независимой научной экспертизе, поддерживать ее и брать на вооружение ее выводы. За все последние годы федеральные ведомства крайне редко выступали в роли заказчиков долговременных и срочных научных разработок. Преобладает старая система "докладных (или аналитических) записок" (часто безымянных) с неясным результатом их использования.
Вместо сотрудничества с учеными, как это принято в западных странах, российские службы рьяно отслеживают всех, кто занимается конфликтами и этническими проблемами, рассматривая их как сборщиков "информации двойного назначения". В итоге полностью руководимый российской стороной проект этнологического мониторинга оказывается в числе подрывных в одном ряду с западными проектами, имеющими антироссийскую направленность. Больший ущерб становлению отечественной этнологической экспертизы трудно нанести.
В Дагестане масштабные вооруженные действия против вооруженных экстремистов опять осуществляются без необходимых культурологических проработок. А ведь в Ботлихском и Цумадинском районах западного Дагестана почти в каждых двух-трех селах живут самостоятельные народы со своими языками и обычаями (андийцы, ахвахцы, багулалы, ботлихцы, годоберинцы и другие). Как страна обращается с этим уникальным культурным феноменом, а не только с бандитами, какова судьба этих сел и их жителей-это вопрос огромного значения.
Что касается республиканских исследовательских центров и местных экспертов, то они следуют в русле тех же методологий и интереса, что и "центральная наука", тем более что многие кадры готовятся в Москве и Санкт-Петербурге. Отличие заключается в еще большей провинциальной ограниченности изучением собственного народа или республики и в более выраженном этническом национализме, который сдерживает свободу мысли и более широкие подходы к проблемам региона.
Ситуация мало изменилась за последние годы. В то же время, наличие сложнейших проблем и глубоких кризисов требует самого серьезного подхода к научной экспертизе проблем Кавказа, которая не может быть выполнена без серьезной поддержки государства и мобилизации сил самого научного сообщества.
Во-первых, необходимо оценить имеющиеся ресурсы и их способность выполнять научные исследования. В Москве, в системе академических учреждений имеются специалисты и даже целые подразделения по Северному Кавказу. Но их исследования в основном носят сугубо гуманитарный характер (история и археология, лингвистика и литературоведение, этнография и фольклор). Отдел народов Кавказа Института этнологии и антропологии РАН имеет давнюю традицию кавказоведческих исследований и хорошие кадры, которые в последние годы заняты разработкой проблемы общекавказской культурной и регионально-исторической общности, а также проблемой конфликтов. Что касается социальных наук (экономика, социология, психология, социология и политология), то их интерес к Кавказу носит ограниченный характер.
Серию социологических исследований на Северном Кавказе провел Институт социально-политических исследований РАН, но их методология и качество опросов (особенно в конфликтных республиках) не очень высокие. За пределами РАН наиболее серьезно эти проблемы изучаются в Институте стратегических исследований и в Институте национальных и социальных проблем (бывший ИМЭЛ).
В последнее время возникли небольшие исследовательские группы, которые называются "институтами" и специально занимаются Кавказом. Но преимущественно политологические подходы и разработки этих групп носят неглубокий, публицистический характер, направленный преимущественно на критику "имперской политики России на Кавказе".
Существует Научный центр высшей школы в Ростове, в котором имеются неплохие кадры и были сделаны хорошие разработки, но в последние годы Ростов отдалился (в плане географии и интереса) от наиболее острых и актуальных ситуаций в регионе. Хорошая инициатива исходит от Пятигорского лингвистического университета, на базе которого проводятся регулярные конгрессы "Мир на Кавказе через языки, образование и культуру", но и здесь круг интересов ограничивается сугубо гуманитарными сюжетами. Имеются хорошие специалисты по региону в Краснодарском и Ставропольском университетах, но их контакты с учеными в республиках крайне ограниченны.
Во всех республиках имеются научно-исследовательские институты гуманитарного профиля, наиболее сильный и авторитетный из них находится в Махачкале. В целом же обществоведение в регионе разительно оторвано от реальных проблем, и часто экспертиза служит примитивной националистической идеологии или страдает схоластикой и конфликтогенной риторикой. В регионе огромное число людей, имеющих научные степени в области общественных и других наук, но номенклатура научных кадров не отражает новые потребности и проблемы. Большинство ученых-это историки, фольклористы, философы, языковеды-лингвисты и прочие представители "классических штудий".
Их энтузиазм десятилетиями направлен на установление культурной отличительности групп населения, доказательство их древних исторических корней, "цивилизационной уникальности", а в последнее время-на "национальное возрождение" и "реабилитацию народов". Эти подходы игнорируют существующую общероссийскую социальную и культурную общность, реальные частные стратегии и интересы людей, проблемы развития и общественных трансформаций.
Необходимо учитывать подлинный взрыв интереса к Кавказу среди зарубежных, прежде всего западных и турецких ученых. В американских университетах возникли исследовательские группы по проблемам Кавказа (Беркли, Гарвард, Колумбийский и другие). Главный интерес-Кавказ и его ресурсы в геополитическом контексте, главная направленность-Кавказ как колония (или периферия) России, идущая к новому самоопределению. Западные ученые (социально-культурные антропологи и политологи), занимающиеся проблемами Кавказа, по своей численности и в ряде аспектов по своей квалификации превосходят российских ученых.
Важно выявить подлинные потребности общества и государства в научных разработках по Кавказу, причем как потребности общероссийские, так и региональные. Какая наука о Кавказе нужна России сегодня и какая наука нужна Кавказу-два основных вопроса, которые во многом связаны между собою. Установка: "как можно больше ученых людей на Кавказе" является несостоятельной. Перепроизводство малополезных и слабых кадров создает только завышенные ожидания и материал для политических и идеологических манифестаций. Уход в гуманитарные сферы многих, кто мог бы приносить пользу обществу в более нужных сферах занятости, наносит вред региону и его населению. Это инерция очень давней установки на преодоление культурной отсталости кавказских народов, которой уже не существует.
Установка на укрепление науки о Кавказе является верной при условии ее эффективной реализации, т.е. радикальном обновлении теоретико-методологических и дисциплинарных подходов, а также конкретных направлений и организационных форм. Традиционный подход-создать еще один институт или провести очередную конференцию-ничего не даст, кроме дополнительной бюрократии и несостоятельных амбиций.
Рекомендации:
1. Необходим серьезный реестр проблем современного общественного развития на Северном Кавказе, который может быть выработан совместными усилиями ученых и политиков. Конференции кавказоведов в регионе и, возможно, в Москве могут стать форумами для подобного обсуждения, особенно если в них примут участие политики и управленцы разного уровня.
2. Необходим анализ состояния самой экспертизы, выполненных и планируемых исследований, их уровня и результатов, а также состояния научных кадров и их специализации. По этому вопросу возможна подготовка специального доклада по линии и при финансовой поддержке Миннауки и Миннаца России.
3. Следует обсудить и осуществить меры противодействия силами научного сообщества распространению антинаучных взглядов, историческим и политическим спекуляциям, манипулированию массовым сознанием, насаждению межэтнической розни, националистической мифологии.
4. Сохраняя свободу научного творчества, необходимо повысить гражданскую ответственность обществоведов, занимающихся проблемами Кавказа, утверждать среди них ориентации служения интересам государства и общероссийскую лояльность. Частично это может быть реализовано через систему заказных исследований и исследовательских грантов из государственных источников на поддержку науки.
5. Следует вступить в более активный и критический диалог с зарубежными специалистами по Кавказу, отстаивая приоритеты отечественной экспертизы и оказывая влияние на формирование научных подходов в международном научном сообществе.
6. Следует радикально улучшить состояние научной критики кавказоведческих работ, в том числе политизированных научных спекуляций среди отечественных и зарубежных авторов.
7. Необходимо издание массовыми тиражами добротных отечественных научных исследований, а также их перевод и издание на иностранных языках.